И СЛОВО ВЗЯЛ ОТРОК

Дети любят таких дядей, как он: чем больше их будет, тем веселее и лучше нам будет. Кажется, я вспоминаю его фамилию. Как это? А-а, точно, вспомнил — Шнейдер...

Был я и в детском доме... детском доме...-—Андрюшка достал из кармана клочок бумаги. Смешно шевеля губами, он прочитал сначала про себя. Затем повторил вслух:— Вот — детский дом Макаренко. Это было так. Шел я по дороге. Эта дорога привела меня в джунгли. Не очень гус­тые, так себе. Солнце уже заходило. Никого не было вид­но кругом. Я шел и шел и вдруг увидел перед собой белое здание. Школа! Прямо над входом висел большой портрет Ленина. Когда я уже хотел войти в здание, из дверей выскочило много-много мальчиков и девочек. Я сказал им, что я из Индии, они попросили меня рассказать и про Дели, и про Гималаи. А еще я рассказал им про чачу* Неру, как он любит детей и заботится о них.

Потом я узнал, что у всех ребят, которые в детском доме, нет родителей. И весь советский народ теперь заменяет пап и мам этим мальчикам и девочкам. И они все здоровы, и учатся, и когда вырастут, то станут кем захотят.

Ребята много рассказывали мне о Макаренко, которо­го звали...— Андрей опять заглянул в свою бумажку,— Антон Семенович. Он открыл эту школу, чтобы учить бес­призорников читать и писать, сделать их добрыми и хоро­шими. В гости к ребятам в эту школу приезжал даже пи­сатель Максим Горький. Я читал его книжку «Детство». Дедушка у него был очень злой. А бабушка добрая.

Потом мы смотрели по телевизору детскую передачу. И я опять рассказывал ребятам об Индии, об индийских детях. Мы так долго говорили, что потом пришлось гово­рить уже шепотом...

А еще мне очень хочется рассказать вам о том, как я побывал в маленькой стране чудес. Правда, правда! Ведь вы же сами говорите, что дети всегда говорят правду, если только они не врунишки. Целая маленькая страна для де­тей, только для детей. Эта страна—Дворец юных пионе­ров во Львове. Там столько интересного, столько можно услышать, увидеть, узнать и сделать. Если бы мне разре­шили, я бы проводил в нем все каникулы — и летние, и осенние, и зимние, и весенние. И я уверен, что мне ни ка­пельки бы не надоело. Эх, вот бы хоть один такой дворец в Дели!

Как только я вошел во Дворец, меня обступили маль­чишки и девчонки. И все с фотоаппаратами. Они снимали меня снова и снова. Я очень удивился: зачем им снимать меня? Только потом мне рассказали, что эти ребята за­нимаются в фото кружке Дворца. А на мне они практиковались.

В разных комнатах Дворца было много-много ребят. И все они что-нибудь делали. Я увидел, какие чудеса мы, дети, можем творить. А ведь нас так часто ругают за то, что мы попусту тратим время. Девочки и мальчики радо­вали карандашами и красками,— Андрюшка стал загибать пальцы.— Вышивали (это, конечно, делали девчонки). Лепили. Сверлили. Строили. Фотографировали. Танцева­ли. И делали многое другое — что кому хотелось. Я видел даже, как ребята печатали свою газету в маленькой типо­графии. Вот. И там стояла маленькая деревянная модель первой русской печатной машины. Она совсем похожа на игрушку. Правда, она не такая интересная, как электриче­ская железная дорога. Во Дворце я познакомился с одним мальчиком. Его зва­ли Валерий. Он учится керамике — Очень трудное слово. Он любит лепить голубей. И вот в тот день он тоже лепил голубя, большого, толстого. Рядом лежали уже вылеплен­ные птицы. Мы подружились, и он подарил мне одну из них. Я решил отвезти ее в Индию...