ГОСПОДА

Вышел я из храма часов в девять вечера и побрел по одной из узеньких улочек торговой части города. Воздух был приторно теплый, густо напоенный душистыми запа­хами .всех фруктов юга. Они громоздились горками прямо на тротуарах, заполняли бесчисленные лотки, выживали продавцов из лавчонок на улицу. Из-под навесов магазин­чиков многоцветными ситцевыми, шелковыми, парчевыми ручьями сбегали материалы для сари, сияли во все изум­рудные, жемчужные, рубиновые глаза браслеты и перстни, скучающе зевали циферблатами «Омеги» и «Лонжины», сердито поблескивали перьями «Паркеры» и «Шефферсы». Миновав какую-то площадь, я уткнулся в огромный рекламный плакат. Расслабленно откинувшись на спинку переднего сиденья открытого «кадиллака», чернокудрый детина бодро раскрыл рот в ослепительной метровой улыб­ке. Надпись гласила! «Познакомьтесь с Джимми Бауэр-сом — миллионером от сохи! Он сам сеет, сам жнет, сам ку-поны от акций стрижет! Лучший фильм года! То, что вы увидите на экране, более правдиво, чем сама жизнь!» Спра­ва в высоту прыгали метра на два с половиной упитанные буквы «ДЖИММИ-БОЙ».

Ну что ж, Джимми так Джимми. Из Мадурай я выез­жал дальше на Юг лишь утром следующего дня, девать, мне себя-было положительно некуда, спать не хотелось — жарко. Обычный голливудский боевик, выпускаемый на экраны Азии,— лучшее из всех известных способов убие­ния времени. Даже преферанс не выдерживает сравнения. В преферансе надо думать. Правда, немного. Но все  же.

После обычной получасовой дозы коммерческой кино­рекламы («Дарджиллинокий чай освежает лучше, чем неж­ный поцелуй гималайского бриза»; «Замки фирмы Пэд-лок-—трагедия для воров»; «Если хочешь есть свежие пирожные — ешь их... у Венджера») демонстрировался последний выпуск индийского варианта «Новости дня». Там был и пуск мощной гидростанции где-то В' штате Уттар Прадеш, и эвакуация жителей Пуны, затопленной жесто­чайшим наводнением, и новости из-за рубежа, и неизбеж­ный крикетный матч. Но наибольшее количество футов кинопленки было затрачено на показ чисто мадрасского события.

Американский посол в Индии передавал главному ми­нистру штата партию ящиков сухого молока *. Это был американский Общественный закон 480 в действии. Вели­кодушный акт оказания бескорыстной помощи был отмечен печатью подобающей торжественности. Искусно плавились улыбки, хрустели в рукопожатиях длани, сверкали «блицы» фоторепортеров, жидкая толпа откормленных парней  девиц, физиономии которых лоснились от энтузиазма, кри­чала что-то приветственное на хорошо усвоенном языке янки.

О фильме «Джимми-бой» к тому, что было сказано в рекламе, добавить, пожалуй, почти нечего. Джимми делал на своих полях и фермах пшеницу и молоко. А его посол (смотри киножурнал) передавал их голодным индийским братьям. Вот так вот! Непонятно было одно—-как беско­рыстный простяга Джимми успевает следить за быстролет­ной модой и вовремя заменять свои десять лимузинов новыми? Похоже на то, что он и сам мучительно пытался это понять, беспрестанно тянул шотландское виски, раз­досадованный своей несообразительностью, и утомленно советовался по этому вопросу со своими подругами: блон­динками, брюнетками, серебристыми, рыженькими...

Несмотря на то  что    старенький    аэрокондиционер