АСТРОЛОГ   ГОВОРИТ: «В ПУТЬ!»

Обладающий незаурядными полемическими способнос­тями, искусством с легкостью доказывать как от обрат­ного, так и само обратное, Олесь на этот раз не нашелся, что возразить. Давид вновь победил Голиафа. Сын заста­вил отца по-новому осмыслить старую истину: «Ребенок — отец человека».

Андрюшкина мать была на стороне сына. Но, видя мрачное лицо мужа, она все же попыталась, правда, не особенно настойчиво, отговорить сына. Когда на место семейных переговоров прибыл Даршан Сингх, Олесь стоял с опущенной головой в дальнем углу комнаты и смотрел себе под ноги, беззвучно шевеля губами, что всегда слу­жило у него признаком дурного расположения духа. В дру­гом углу комнаты стоял Андрюшка и решительно повто­рял:

—- Нет, поеду! Нет, поеду! Нет, поеду!

В третьем углу стояла мать и, беспомощно разводя ру­ками, приговаривала:

—         Ну, будьте мужчинами! Будьте же мужчинами! Даршан Сингх взглянул на этот странный живой тре­угольник и удивленно спросил:

—    Что случилось?

—    Да вот,— угрюмо заметил Олесь,— Андрюшка на­стаивает на том, чтобы ехать с нами на Украину. Он утверждает, что никто не может отказать ему в праве по­сетить те места, где родился его отец. Ну представь сам, сколько мучений в пути будет с этим малопослушным от­роком: каждый вечер надо будет укладывать его спать; каждое утро — одевать; переводить за ручку через улицу;_: кормить с ложечки кашкой...

При этих словах Андрюшка чуть не задохнулся от бла­городного негодования и не менее благородного возмуще­ния.

—   Постойте же,— вскричал Даршан Сингх, пытаясьуспокоить и отца и сына. Поправив чалму, он закрыл гла­за, а минуту спустя произнес:—Требование Андрюшкизаконно по трем причинам: первая — это бесспорные пра­ва сына;  вторая — его  поступки никогда не вызывали на-

реканий его мамы (при этих словах Даршан бросил на ма­му красноречивый взгляд и отчаянно подмигнул); тре­тья,— с облегчением вздохнув, продолжал он,— ведь именно Андрюшка, и никто иной, был в космической лод» ке, которая мне снилась.

Воцарилась гробовая тишина. Все мы стали думать и думали довольно долго. Наконец, как — увы, довольно ред­ко — водится у нас в Индии, мы единодушно решили, что будем путешествовать втроем. И если наше паломничество на Украину запомнится нам на всю жизнь как одно из са­мых счастливых и радостных путешествий (для одного ставшее вторым открытием любимой родины, для друго­го— обретением второй родины, а для третьего — первым свиданием с батьковщиной), то виноваты в этом те слав­ные, простые и душевные люди, с которыми мы встрети­лись на Украине. И во всем том, что нам в этой книге уда­лось или не удалось (о чем судить будут читатели), вино­ваты мы трое, или — если быть абсолютно точными