УКРАИНЦЫ В ИНДИИ

Когда наша беседа коснулась Киева, Усачий заговорил о нем так, как говорят люди о своей первой любви. Из ин­женера о« превратился в поэта. Он вдохновенно нарисо­вал нам картину жилищного массива, выстроенного возле старого киевского аэропорта. Там его ждут жена Лариса, работающая инженером-химиком, и восьмилетний сын Вла­димир. Показав нам фотографию сына, он сказал: «Во­лодя похож на мать. Говорят, правда, что лучше, если сын похож на мать, а дочь — на отца....»

— А он умеет плавать? — спросил Андрей.

— Конечно, умеет,— ответил Усачий.— Это у него по наследству. Я переплывал Днепр, когда мне было двенад­цать лет. А сам-то ты плаваешь?

—    Да!

—    А Днепр переплывешь?

—    Переплыву. Но ведь Днепр здесь не течет!

—    Я вижу, ты и впрямь не прочь показать свое искус­ство. Здесь есть Ганг. Я его переплывал несколько раз. А ты сможешь?

<—. Смогу.

—   Давай как-нибудь поплаваем вместе. И посмотрим,кто из нас делает это лучше.

Андрей кивнул головой, принимая вызов. Он продол­жал размышлять о предстоящей водной дуэли, даже когда мы возвратились в свой номер...

Рассказ четвертый. О нашей встрече с главным советни­ком на   заводе тяжелого электрооборудования в Хардваре Иваном Поздняковым -мы решили дать возможность рас­сказать Андрею. Вот его слова:

«Когда я увидел лицо Позднякова, оно напомнило мне большой подсолнечник. На правой щеке у дяди Вани ямочка. В глазах светится искорка.

Он очень любит завод, который сейчас строит. Дядя Ваня показал мне макет этого завода.

Он сказал, что если я пролечу когда-нибудь на самоле­те над заводом, то увижу его точь-в-точь таким, как на этом макете.

Я спросил дядю Ваню, не может ли он дать мне эту чудесную игрушку. Но он поцеловал меня и сказал, что макет не его, а завода. И он никому его дать не может. Я это донял. Он был прав.

Потом он повел меня к себе на квартиру. Там мы встре­тили его жену— тетю Надю. Она зубной врач. Но я ее